– Юна, я очень виноват перед тобой, – тихо проговорил М-21, собираясь с духом для того, чтобы принять всё, что она на него обрушит после этого. Теперь он был готов стерпеть любые её слова или действия. Была ли это благодарность за её действия – он не понимал, но выговориться сейчас было крайне необходимо. В конце концов, именно за этим она и пришла.
– Я помню это имя. – Юна, не обращая внимания на произведённое впечатление, присела рядом, чтобы помочь собрать останки разбитой посуды, и судорожно вздохнула, стараясь справиться с волнением. – И ещё я помню страшного человека и вашего друга, который мог управлять этим страшным человеком. Он сначала напал на меня, а потом – на Шинву. И был такой жуткий… Тот человек, в смысле, а не ваш друг, хотя и ваш друг тоже одним своим видом мог пригвоздить к месту.
Опешив от этого заявления, М-21 сперва практически врос ногами в пол, генерируя за одну наносекунду тонны предположений о том, что могло случиться с Юной [вернее, что он успел натворить за это время], чтобы она пришла лично именно в тот момент, когда все ушли.
Получилось так, что все домочадцы отправились в океанариум, подгоняемые нездоровым энтузиазмом Тао, а М-21 остался, решив, что ему и дома достаточно всяких нелепых созданий. Любоваться какими-то иными уже просто не было сил, а если ещё вспомнить талант Тао встревать в неприятности, то становилось даже немного зябко.
М-21 молча придвинулся и бережно обнял Юну, ощущая, как сильно дрожит её тело от сдерживаемой истерики, а она в ответ упёрлась лбом в его плечо и тихо судорожно вздохнула, изо всех сил кусая губы, чтобы не расплакаться навзрыд. Они оба не хотели этого, но оба понимали, что протест ни к чему не приведёт. И хоть М-21 чувствовал, как сильно стучит её сердце, эхом отдаваясь в его ушах, он знал, что она не станет доказывать обратное – Юна всё-таки смышлёная девочка.
М-21 поднял на неё взгляд и тут же отвёл глаза, потому что смотреть на дрожащие губы, которые были растянуты в такой же дрожащей улыбке, было невозможно. Ему хотелось обнять её и малодушно соврать, что ничего подобного они не задумали, но это было бы слишком нечестно по отношению к ней, поэтому М-21 в очередной раз проглотил ползущую вверх по пищеводу панику и пробормотал:
– Ты так странно смотришь на меня. Будто съесть глазами хочешь. Я же жива, видишь? Совсем скоро встану на ноги и побегу снова встревать в неприятности. Проблемы, видимо, родились вперёд меня, правда? – Она улыбнулась и постаралась повернуться к нему всем телом, но лишь скривилась от острой боли, пронзившей изувеченное тело, и М-21 показалось, будто его лёгкие пронзил раскалённый добела ржавый штырь.
«…и врагу не пожелаешь испытать то, что он пережил», – подумал Тао, покачав головой. Поэтому продолжать этот фарс не имело смысла. Но высказаться всё же хотелось.
