Он был хорошо сложен, но немного худощав для своего высокого роста. Великое Светило оставило и на нем свой след в виде выжженых до цвета соломы волос и кофейной кожи, из чего можно было сделать вывод, что в океане он не первый день. Одежда его не несла в себе отпечаток сказочных богатств и высокого положения в обществе. Но разве это имеет значение, когда ты молод, полон надежд и когда у тебя так горят глаза, как будто в них поселились блуждающие огоньки, по ошибке приняв их синеву за океанские глубины. Но нет, не они зажгли взор юноши, им совершенно нет дела до таких глупостей и давайте оставим огоньки в покое. Виновницей тому была просто .... птица. Да, да - никакой романтической любви, волшебства и огненных фокусов - просто птица. Конечно не ворона, но и не лебедь. Это была Чайка.

Как давно известно всем мореплавателям - если Вы видите чайку, то где-то рядом должен быть берег. Но в том то все и дело, что там где проплывало торговое судно "Генриетта Мария", на борту которого наш молодой человек возвращался домой, к берегам Лондона, и наблюдал полет этой милой птицы, земли не было и не должно было быть.

- Хватит  уже летать в облаках, Вильям, - раздался зычный голос и на палубе корабля появился   человек в  характерной одежде корабельного повара, - с тех пор как ты увидал эту проклятую птицу ты и не отлипаешь от борта.  Не ел, не пил.  Я, между прочим, как кок, и, прошу заметить, как лучший кок всех времен, народов и мореплавателей, могу и обидеться.

Ах, да простит читатель нашу оплошность! Разрешите представить: Вильям Брюстер - наш юноша с горящими глазами и не менее пылким сердцем, коренной житель Лондона, любящий и не менее любимый сын миссис Лизабет Брюстер, вдовы Невила Брюстера - разорившегося торговца шерстью. И, Эрон Биг, как он уже сам представился, великий повар, а по совместительству друг и сосед Вильяма. Как часто бывает с представителями данной профессии Эрон добродушный толстяк. Где-то в глубинах огромных, румяных щек Эрона прячутся карие глаза, окруженные морщинками, свидетелями веселого нрава кока. Также, у него огромные волосатые руки, которые могут и легко скрутить курице шею и крепко держать тебя на краю пропасти. Они не отпустят, не беспокойся, не разожмутся ладони, этими руками правит огромное сердце.

- Эрон, - простонал Вильям, - ну как же вы все не понимаете, что значит ЭТА чайка. Ладно еще эти бестолковые моряки, они кроме моря и рома знать ничего не хотят и ни во что не верят, но ты! Как мог ты забыть рассказы моего деда-пирата?! Неужели ты не помнишь, как холодными вечерами дед собирал вокруг камина в нашем доме детвору, которая жалась подальше от него, с опаской и восторгом поглядывая на деревянную культю и слушала его истории! Как он, там же, в камине, пек нам яблоки, варил себе грог и рассказывал про блуждающую землю! Чайка - это же знак, что она где-то   рядом. Ни на одной карте этих мест не значится земля. Но она есть - и чайка тому свидетель и ты не можешь этого отрицать! Ах! Чтобы  я сейчас отдал  за небольшой корабль!  Если бы он у меня был - я бы точно нашел эту землю! Ты даже не представляешь - что значит найти ее! Помимо неслыханных богатств, там  еще много всего, не менее ценного. Там все другое - и люди, живущие на этой земле, если их так можно назвать, и животные, и растения. Эх  - ну что я тебе говорю, если тебя даже чайка не смогла убедить - в голосе Вильяма звучала обида и отчаяние.

- Да и черт с ней, с этой чайкой, - прогремел Эрон, - может эта чайка - мужик "чайный" и он улепетывает от чайки жены, которая ему всю плешь проклевала. Глаза кока сделались грустными, до дома осталось совсем чуть-чуть, а там его уже ждала своя "чаинка" с "чаятами". Эрон  любил свою жену и детей, но не мог долго выносить ее скверного нрава, которым она славилась еще с детства. Поэтому, он старался большую часть времени проводить вдалеке от дома, устраиваясь коком на корабли дальнего плавания.

- Или эта чайка тухлой рыбы объелась, - продолжил громыхать Эрон. - Ты не сходи с ума -  твой дед много чего рассказывал, и про необычных существ, поедающих человеческую плоть - ох, не хотел бы я работать у них поваром, и про странных животных, и еще про всякую дрянь. Тьфу! Даже вспоминать противно! И что он только добавлял в свой грог. Кстати, мой грог будет получше его в разы! А главное, что после него не будут мерещиться различные чудовища и чайки! Пойдем немедленно в каюту и я тебе это докажу. И без разговоров, а то, если ты вдруг заболеешь, мне твоя любезная матушка такое устроит, что все ведьмы и нелюди, родившиеся в больном мозгу твоего деда от некачественного рома, да простит он мне эти слова, будут тихо скрипеть зубами от зависти, при виде такого злодейства. 

Говоря это, Эрон  незаметно подталкивал Вильяма к трюму.