М-21 провёл языком по пересохшим губам и пошевелился,
пытаясь принять удобное положение, чтобы хоть как-то притупить жутчайший
похмельный синдром, мучающий тело. Странно, но раньше алкоголь никогда не
действовал на него подобным образом, а сейчас хотелось чрезвычайно срочно
сдохнуть, чтобы перестать страдать. Голова, всю ночь свешенная с края кровати,
гудела неимоверно, из-за чего хотелось обхватить её руками и свернуться калачиком,
чтобы доспать требуемое организму для более-менее рабочего состояния время.
Однако именно в данный отрезок времени ему нельзя было этого сделать, потому
что в кресле рядом с кроватью сидел понурый Тао и, поджав губы, сверлил друга
мрачным взглядом. Не сказать, что М-21 был удивлён внезапному гостю, но видеть
его именно сейчас ему крайне не хотелось. И Тао это прекрасно осознавал. 
– Пора вставать, иначе мы опоздаем на торжество, – произнёс
он тихо, когда ещё не до конца очнувшийся друг подал первые признаки жизни.
Услышав эту формулировку, М-21 сперва замер, а затем
невесело усмехнулся и тут же сморщился от нового приступа тошноты, скрутившего
внутренности. Спрашивается, зачем он так напивался, если ни до, ни тем более
после не почувствовал желаемого облегчения? Неужели обычным людям это и вправду
помогает? Нет, это определённо загадка, но не для его нынешнего состояния.
Как-нибудь потом он обязательно об этом поразмыслит, но сейчас у него были
проблемы понасущнее. И от них, к сожалению, пока некуда было деваться.
«Торжество, – мрачно подумал М-21, косясь на смутившегося
Тао, который моментально осознал, что начал разговор не так и не с того. –
Только этого мне и не хватало, чтобы окончательно спятить». И отвернулся,
стараясь скрыть гримасу, исказившую лицо.
Да, для кого-то это и было долгожданное весёлое торжество,
призванное принести радость тем, в чью честь оно устраивалось, но никак не для
М-21, потому что для него одного этот день и этот праздник жизни был покрыт
чёрным саваном. Ему предстояло похоронить собственные чувства и желания,
собственные надежды на счастье, несмотря на то, что делать это он категорически
не хотел. Ведь заслужил же он, в конце концов, это грёбаное счастье, разве нет?
Мало он выстрадал за свою жизнь, что ли?
«Да уж. Сраное мироздание, видимо, думает, что недостаточно
много», – возникла в голове мысль, вызвавшая ещё одну кривую ухмылку.
Нет, уж точно не на это рассчитывал М-21, решаясь на
подобный шаг. Совсем не на это. Почему-то он до последнего был уверен, что
такая милая и умная девушка, у которой была приятная внешность и невероятно
живые тёплые глаза, глядя в которые тоже до боли хотелось жить, никогда не
найдёт ему замену. Даже после того, как забудет всё то, что между ними было… Он
думал [надеялся, ждал], что она будет одна, как и он. А потом, когда время
расставит всё по своим местам, что-то случится. И М-21 эгоистично верил, что
она обязательно дождётся и его, и этого, вне всякого сомнения, хорошего
события, чтобы снова быть вместе. Ему просто было невдомёк, что до этого
времени могут пройти годы, которые для него станут часами, а для неё –
столетиями. Он хотел верить, что незаменим для неё так же, как и она для него.
И это было чертовски противно. Складывалось ощущение, будто бы он сам никогда
не желал ей счастья.
| 
